© 2009 Marianna Schwartz. All Rights ReservedВласть также имеет пять ликов. Каждый из них является и признается как власть только в своей цивилизации.
Власть явление мистическое, влекущее и страшное. На примере искусства кино постараемся увидеть, в чем она олицетворяется в различных типах культур. Так как именно в этих формах олицетворения, которые не переносятся механически с одной культурной почвы на другую, власть воспринимается как авторитетная, правомочная, безусловная. (Законная власть не обязательно опирается на свод законов и систему судопроизводства).
«Душевные смуты воспитанника Тёрлиса» называется давний фильм классика немецкого кино режиссера Шлёндорффа. Герой картины интеллигентный юноша, интересующийся иррациональными числами, в компании двух приятелей участвует в унижении, издевательствах и даже истязании соученика, которого они уличили в воровстве и, шантажируя, превратили в раба. Сам Тёрлис старается остаться наблюдателем, а все, что происходит воспринимать как эксперимент. Как только дистанция наблюдателя и экспериментатора исчезла, у Тёрлиса произошел психологический срыв. Он сбежал из лицея. Тем не менее молодой человек не испытал никакого духовного преображения подобного тому, которое пережил молодой чиновник из повести Гоголя Шинель, который в словах Акакия Акакиевича: Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? услышал: «Я брат твой». Такая душевная глухота непонятна для русского менталитета. Недаром сказано Достоевским, что все мы вышли из Шинели Гоголя. Но немецкий юноша подошел к душе с другой стороны. Он задумался над природой власти. Она представилась ему такой же неясной и необъяснимой как иррациональные числа. Может быть, из-за своей холодности молодой человек не проник в темные глубины ее существа, а просто уехал подальше оттуда, где неконтролируемые инстинкты, пробуждаемые ей, взяли верх над его самосознанием и врожденной нравственностью.
Что же такое власть? Какова ее религиозная и мистическая природа? В чем смысл власти? Почему она, как темная тень появляется со своим мечом везде, где только возникает общежитие, - многоликая, многообразная, однако неизменная в своем существе? Мы повторяем эти вопросы вслед за русским философом о. Сергием Булгаковым (Свет невечерний 1917г.). Поскольку очевидно, что проблема власти весьма актуальна в нашей стране. Об этом свидетельствуют поиски некой национальной идеи, способной представлять интересы целого в каждой его части и наоборот. Между прочим, в киноискусстве эти поиски отражаются не в политических заявлениях такого влиятельного кинодеятеля как Н.Михалков, а также в определенной идейной пустоте, которую заполняют стилизации, – жанровое кино, римейки. Поскольку форма сама на себе несет комплекс идей, подсказывая художнику смысловое определение реальности (пусть даже традиционное и архаичное, не актуальное для современных процессов).
Продолжаем цитировать С.Булгакова: «В происхождении своем, как бы ни разъяснялось оно в частностях своих социологами, власть таит в себе нечто загадочное: она не создается, но возникает, не рождается, а только осуществляется. Потенциальная энергия власти, активная и пассивная как властвования, так и повиновения всегда присуща человеку и ждет только повода для своего обнаружения. Очевидно, власть имеет какое-то отношение к самому существу человеческого духа».
Если основания власти так глубоки, вряд ли ее можно навязать подлогом, трюком, технологиями. Навязанная таким образом власть, окажется бутафорской, немощной, жалкой и будет восприниматься как полное беззаконие. В популярном у многих наших зрителей фильме Плутовство (Хвост виляет собакой) режиссера Левинсона происходят такие события. Чтобы отвлечь внимание общества от сексуального скандала, связанного с именем президента, в средствах массовой информации разыгрывается виртуальная война. Приглашенный голливудский продюсер лихо сочиняет историю, импровизируя на ходу. В его сценарии появляется американский поручик Киже герой и пример для подражания, который в далекой стране защищает американские ценности и спасает от головорезов-повстанцев местную девушку.
По сути, эта несуществующая война напоминает эпизод из фильма Дыховичного «Прорва», где для парада из кобылы делают жеребца да еще меняют ей масть. Для красоты, чтобы понравилось народу, воспроизводится эстетика сказки. Дыховичный использует символ Сивки-бурки, а американец показывает историю в стиле мыльной оперы. Однако, непорочность правителя в представлении американцев это тоже мифологическая ценность. Почему же одна ценность должна вытеснить другую, если она не выходит за виртуальные рамки и действительность не делает ее актуальной для каждого человека? Таким образом, Плутовство это не более чем анекдот на тему власти. Еще один очень популярный в американском кино сюжет о власти представляет собой скрытый обряд инициации. Молодой человек с искренними чувствами и честными намерениями приходит во властные структуры и в процессе своей бескорыстной и успешной службы узнает, что его босс кумир и благодетель, коррумпирован, а вся его команда большой мафиозный клан. Далее нюансы: молодой человек вступает в это сообщество или вступает в другое какую-нибудь государственную структуру по контролю. Мягкий вариант такого сюжета фильм Мэрия режиссера Беккера. Более откровенны фильмы про гангстеров и мафиозные кланы. Внутри этих преступных сообществ царят общинно-родовые отношения и законы, этика и эстетика. (Семья, Крестный отец и т.д. - совсем не случайные термины в этой среде). Завоевывают они себе жизненное пространство огнем и мечем. Хорошо известно, что такая власть существует в преступной среде в самых нижних слоях общества. Американское кино старается убедить нас, что на самом верху тоже (Оставим этот факт без комментариев).
Вообще, наиболее архаичная власть это власть отца. Очевиднее всего ее показывает в абсолютном варианте индийское кино. Многочисленные мелодрамы тому пример. Эта власть преодолевается, когда девушка выходит замуж и получает нового господина мужа. Власть семьи, рода, общины, государства это ослабленные варианты власти отца, под которую человек попадает по рождению, являясь частью того целого, которое представляет эта власть. Как человек ощущает и осознает эту власть, как ее преодолевает или нет тема огромная. Она очень разнообразно и глубоко представлена в мировом и, особенно в советском кино (Покаяние Т.Абуладзе, Мефистофель И.Сабо и т.д.). Касаться ее мы сейчас не будем.
Особое кино - это вариант другого лика власти, своеобразная модификация власти отца: осуществление ее снизу. Простейший ее вариант это кино о самураях и боевых искусствах. Самурай сам себе выбирает сюзерена, а ученик учителя. Его добровольное служение и ученичество дело его чести и искусства. Чем больше он отдается этому делу, тем полнее ощущает власть хозяина как благо. Это средневековое рыцарство и монашеское служение. Чем строже устав, тем больше откровение благодати. Человек осуществляет свою личную волю, ставя ее на службу Абсолюту. (В то время как в общинно-родовом укладе он знает только чужую волю и определяется по отношению к ней). Но сияющих вершин эта версия власти достигла в советском кино (и вообще, в отечественном искусстве). Кому бы ни служил герой богу или дьяволу, к чему бы ни стремился, осуществляя свою волю, в итоге равновесие между ним и властвующим миром, будет определено крахом или оправданием его жизни, которая тоже часть мира. Так появляется удивительная и нерасторжимая взаимосвязь и взаимозависимость между человеком и миром, порождая образы истины, добра и красоты, в которых мир и жизнь получают свое оправдание. Уникальными для искусства являются образы, связанные со временем, как историей и пространством, как страной. Пусть даже место и время абстрактны, как в «Сталкере» или «Солярисе». Но еще больше завораживает это магическое действие, когда речь идет о нашей стране. Как пример назовем еще один фильм А.Тарковского «Зеркало», фильмы Эйзенштена, Германа, Климова и т.д. этот список можно долго множить. Здесь история перестает быть цепью человеческих историй, но становится человечной, вся пронизанная интуицией, волей, сознанием людей, она вовлекает их в свою судьбу.
Между первой и второй формами, в каждой из которых власть является особенным образом, существует еще одна очень интересная форма. Она в отличие от второй средневековой, а правильнее сказать - третьей формы безличная, и в отличие от первой не стихийная, но очень четко структурно, а значит и по смыслу определена. Это власть закона. Такая власть возникла в античном мире. Только всенародный опыт безличной социальности так рассудочно и с такой беспощадной, свирепой, с такой нечеловеческой логикой мог воспроизвести живое общение личностей в вид схем, в виде римской юриспруденции[получившей] с тех пор мировое значение вплоть до настоящего времени. (А.Ф.Лосев Эллиннистически-римская эстетика I -II в.н.э.). По моему мнению, именно с античной цивилизацией следует идентифицировать культуру США.
Для обоснования этого утверждения необходима специальная статья. Пока просто проведем исторические параллели. По словам философа А.Ф.Лосева на возникновение античной цивилизации повлияли два фактора: переселение народов и рабство. Именно эти факторы лежали у истоков государства Соединенные штаты Америки. Переселяясь на новое место, древние люди заселяли чужое враждебное пространство своими богами и тем самым упорядочивали и осваивали его, опираясь не только на чувства, но и на логику. Таким образом, греки создали космос и диалектику, а римляне, упорядочивая человеческие отношения – Римскую империю, к которой они относились как к космосу и священное Римское право, которое среди людей исполняло роль античных богов. Рим наводил порядок в своей империи вселенной по своим абсолютизированным законам. Точно также США защищает американские ценности по всему свету. Прямолинейность, наивность и пафос, с которым они это делают, заставляют усомниться в том, что это просто циничная маскировка собственных корыстных интересов.
Один из ведущих режиссеров США О.Стоун снимает фильмы об американских президентах. Любой из них будь то Никсон или Кеннеди воплощает собой абсолютный закон. И уж это соответствие должно быть строгим. По версии Стоуна, нарушив его Никсон непременно должен потерять власть. Потому что Идея римского императора [американского президента] есть абсолютизация государственности и юридически понимаемого социального бытия (А.Ф.Лосев) Причем исторические реальности Стоуну не важны. Например, уход США из Вьетнама он представляет так, будто США ковровыми бомбардировками заставили вьетнамцев подписать мирный договор и потом с победой ушли из этой страны. На самом деле во время этих бомбардировок американцы понесли тяжелые потери и подписали мир на условиях Вьетнама. Но это не важно: все, что было до грехопадения Никсона: скандал с подслушиванием штаб-квартиры конкурентов во время предвыборной кампании - все должно быть победоносно. Римское чувство истории [тоже] не исторично.
Социально-политическая действительность казалась Риму результатом круговращения небесных сфер (А.Ф.Лосев) Не историчность касается не только фактов, но и понимания человека. Жизнеописание Никсона в одноименном фильме начинается с детства. Однако не для того чтобы мы увидели становление характера, а для того чтобы показать повторение его недостатков, приведших Никсона к отставке. И так далее можно множить и множить эти аналогии. Однако, они не идентифицируют культуру в той степени, в которой это делает стиль. Стоун снимает массивные головы и фигуры своих героев так, словно это древнеримские бюсты и статуи, многозначительные нескончаемые речи, словно это выступления риторов. Он накладывает на эти кадры изображения американских правительственных зданий, снятых, словно это Парфенон. Небо вспыхивает молниями и гремит громами разгневанного Зевса или расцветает его улыбкой (более того, в своем повествовании режиссер соединяет события по смыслу, а не по хронологии, словно его герои живут не во времени, а в вечности), и даже воспроизводит древнеримский культ матери. Так грязная история рассказывается стилем патетического трагизма в духе Тацита. Все указывает на античное мировоззрение.
Впрочем, явление власти в виде абсолютного закона это лишь одна из ее ипостасей. Нигде более закон не будет восприниматься так буквально и, безусловно, как в культуре, в которой она возникла как власть
Четвертая ипостась власти это власть человека-творца. В ней тоже есть своя магия. Человек сравнивает себя с Богом-творцом, впервые ощущая свою личную власть и силу, Это переполняет его чувством светлого оптимизма. Однако очень скоро обнаруживается, что власть этой личности ограничена властью другой такой же личности волюнтариста-художника и заканчивается рамками произведения искусства. В принципе, личность может и к действительности отнестись как к произведению искусства, эстетизируя ее отстраненным отношением и игрой. Например, Гамлет во втором и третьем акте одноименной трагедии. Но, в конце концов, жизнь требует действия, и человек выходит из круговорота вечности игры и входит в историческое время, которое требует этической ответственности. После убийства Полония игра довольно скоро заканчивается. Оптимизм человека-творца сменяется пессимизмом и чувством глубокого трагизма. Олицетворенная в образе художника-творца, эта власть, тем не менее, является не в сюжетах о жизни замечательных людей, а, прежде всего, в трагедии. Такой уникальный режиссер как Орсон Уэлс воплощал это мироощущение упоения властью, а потом трагедию ее бессилия в стиле. Дело не в том, что, например, его самый знаменитый фильм «Гражданин Кейн» как раз этот сюжет и представляет, а в том, что герои его фильмов равновелики пространству, которое они созидают. Их присутствие и движение в нем создают гармонию, и их крах происходит вместе с крушением этого пространства. Бывает, что сюжет, который снимает О.Уэлс, банален и пуст, но стиль настолько значителен, что наполняет сюжет своим смыслом
И, наконец, в пятой форме власть олицетворяется не только в личности творца, но в любой и каждой личности, в ее целеполагающем и волевом действии. Казалось бы, действие всегда принадлежит человеку, и потому он всегда над ним властен. Но оно не всегда божеское и потому не всегда наполнено смыслом и может быть пустым. Соответственно, нельзя властвовать пустотой. Философы древности уже заметили, что жизнь распадается на «бытие и существование», на «истину и кажимость». Это определяется содержанием действия, которое имеет два измерения: свобода и этический критерий, и соответственно действие имеет ценность. «Воля к власти и полагание ценностей есть одно и тоже». «Ценности задают меру для оценки количества власти», - пишет немецкий философ М.Хайдеггер (Время и бытие) Очевидный интерес к действию обнаруживает французское кино.
© 2009 Marianna Schwartz. All Rights Reserved